Итак, публикую ТОП-10 своих любимых альбомов.
10. The Residents — Eskimo (1979)
Масштабная этно-мистификация неутомимых выдумщиков, практически не содержащая музыки. И самый концептуальный их альбом. Как сказано в буклете, «Эскимо» следует воспроизводить целиком. При этом расслабленное состояние мозгов (relaxed state of mind) является обязательным. Теплая одежда или одеяло должны находиться в пределах легкой досягаемости». Выполнив все эти условия, можем с чистой совестью погрузиться в психоделические видения Северного полюса, время от времени томно поеживаясь от завывания арктического ветра, не умолкающего на протяжении всей пластинки.
Брайан Ино признавался, что этот альбом сыграл важную роль в разработке общей концепции My Life in the Bush of Ghosts. Наверное, он был одним из немногих, кто расслышал рекламные джинглы компаний Toyota и McDonald’s в финальном треке The Festival of Death, а также выкрики «Coca-Cola Is Life!» в ритуальных песнопениях квазиэскимосов.
09. Klaus Nomi – s/t (1981)
Тщедушный и хилый неудачник, мечтавший о карьере оперного певца (и изнуряющий себя многочасовыми вокальными упражнениями) лишь в возрасте 37 лет одарил мир своим дебютным альбомом. Не без помощи, кстати, блаженного и вездесущего Дэйвида Боуи, который обнаружил его в в нью-йоркском The Mudd Club, впечатлился и подогнал контракт с фирмой RCA. В музыкальном плане диск представлял собой невнятную смесь синти-попа, диско, волны, авангарда и оперных арий. Внимание привлекал главным образом его контратенор — самый высокий из мужских оперных голосов, а также необычный сценический образ: эдакий марионеточный Мефистофель в пластиковом смокинге.
Именно на этом диске присутствуют мегахит Total Eclipse и самая знаменитая из всех исполняемых им композиций – The Cold Song, ария из так называемой полуоперы (semi-opera) «Король Артур» английского композитора Генри Пёрселла. Благодаря нашему герою эта вещь не только обрела свое второе рождение, но и, пожалуй, настоящее бессмертие.
Номи стал первым в длинном списке деятелей поп-культуры нетрадиционной ориентации, павших жертвами СПИДа. При жизни он успел записать лишь две пластинки: второй альбом — с глумливым названием Simple Man – был даже поинтереснее первого, но здравый смысл и чувство меры заставляют меня воздержаться от его упоминания в нынешнем ТОП-10.
Отрадно, что Клауса до сих пор не забыли, любят, уважают и чтят. Правда, уважают и чтят его преимущественно такие же фрики и отщепенцы. Так, его влияние отчетливо прослеживается в творчестве и вокальной манере уроженца солнечного и мафиозного Палермо Эрнесто Томасини.
08. Malcolm McLaren – Paris (1994)
Замутивший панк-революцию в Британии, при жизни Малколм МакЛарен слыл утонченным эстетом. Что, впрочем, не мешало ему оставаться удачливым коммерсантом с крепкой деловой хваткой. Мне очень нравится легенда, согласно которой всю эту затею с Sex Pistols Малколм придумал лишь ради того, чтобы его тогдашняя жена (впоследствии знаменитая и одиозная кутюрье) рыжеволосая фурия Вивьен Вествуд смогла продать свою эпатажную коллекцию. И в этом контексте британский панк следует рассматривать не только как некое музыкальное явление, но и как яркий феномен фэшн-индустрии. Как бы то ни было, МакЛарен довольно быстро охладел к панку, но не к музыкальному бизнесу в целом. Увлекшись сольным творчеством, он записал несколько интересных и новаторских пластинок, лучшей из которых считается самая первая — Duck Rock (1983), очень эклектичная работа, ставшая результатом увлечения Малколма хип-хопом. Моими же безусловными фаворитами остаются Waltz Darling (1989) и собственно Paris.
“Джаз — это Париж, а Париж — это джаз». Именно эта фраза служит ключевым месседжем альбома. Хотя я не удивился, если бы нарцисс Макларен заменил ее на другую: «Париж — это я», поскольку диск является не столько гимном замечательному городу, который все женщины мира мечтают «увидеть и умереть», сколько детализацией воспоминаний, впечатлений, ощущений и эмоций самого Малколма. У Стинга есть такая песенка — Englishman in New York; МакЛарен с полным основанием мог бы назвать свой шедевр «Англичанин в Париже». Кстати, соотечественники Малколма весьма прохладно встретили появление этой пластинки. Ну, впрочем, чего еще можно было ожидать от высокомерных обитателей Туманного Альбиона, известных снобов и ксенофобов?
Обожающий различные коллаборации МакЛарен сумел привлечь в свой амбициозный проект двух легендарных французских див — Катрин Денев и Франсуазу Арди (платоническую любовь Перри Блейка), а также восходящую (в то время) поп-звезду франко-тунисского происхождения Амину Аннаби, ныне куда-то бесследно исчезнувшую.
Впервые услышав этот альбом, я был невероятно им очарован. И одновременно я почему-то был убежден в том, что он достаточно быстро мне надоест. С тех пор прошло 17 лет. И «Париж» по-прежнему остается праздником, который всегда со мной.
07. King Crimson – VROOOM (1994)
Никогда, ни до, ни после, Кримзон не звучал так мощно и яростно, как на этом мини-альбоме с энигматичным «аббревиатурным» названием, не поддающемся расшифровке. При этом саунд стал богаче и разнообразнее. Что, в общем, неудивительно: квартет, известный нам по «цветной трилогии» первой половины 80-х, превратился в секстет за счет появления двух виртуозов – гитариста Трея Ганна и перкуссиониста Пэта Мастелотто. Трей Ганн является выпускником фрипповской школы Guitar Craft, участвовал в записях альбомов супруги Фриппа – Тойи Уиллкокс — и сайдовом проекте «звездной» парочки Sunday All Over the World, где осваивал так называемый стик Чепмена. В 1993 году и Ганн, и Мастелотто прошли «обкатку» в ходе знаменитого совместного мирового турне Дэйвида Сильвиана и Роберта Фриппа. Так что, к моменту создания рассматриваемой нами пластинки, призванной явить миру новое (или обновленное?) лицо Кримзона, Трей и Пэт считались вполне проверенными и надежными бойцами. Мастелотто составил отличную компанию Биллу Брафорду, а Ганн вооружился гитарой Уорра, поскольку стик Чепмена был уже зарезервирован за маститым Тони Левином. Оба, кстати, прекрасно владеют техникой тэппинга.
Безусловно, Фриппу удалось сформировать идеальную команду и первый результат совместных усилий этой «великолепной шестерки» коротко можно охарактеризовать одной фразой: «атас, гасите свет!». А вот последовавший за VROOOM полноформатник со столь же запоминающимся названием – THRAK – произвел на меня значительно меньшее впечатление, но это уже совсем другая история.
06. Diamanda Galas with John Paul Jones — The Sporting Life (1994)
Год 1994-й оказался невероятно богатым на музыкальным события, свидетельством чему являются две предыдущие позиции моего ТОП-10. Именно в этом году неожиданно выяснилось, что уже долгое время Джон Пол Джонс мечтает не о воссоединении с экс-коллегами по Led Zeppelin и последующем «стадионном» турне, а о совместной работе с голосистой и эпатажной дивой нью-йоркской авангардной сцены. «Меня может заменить несколько музыкантов. Диаманду Галас мне не заменит никто», — молвил Джон Пол и приступил к реализации самого крезового проекта в своей жизни (эта вам не с Элисон Краусс поГРЭММушками трясти).
Несмотря на присутствие на обложке имени и светлого лика маститого рок-динозавра, альбом получился жестким, нонконформистским и одновременно драйвовым. Как истинный джентльмен, Джон Пол позволил даме полностью доминировать на пластинке, чем та не преминула воспользоваться. В итоге получился рок-н-ролл от Диаманды Галас, приведший в экстаз поклонников экспрессивной гречанки, зато обескураживший хардкоровых фанов ЛедЗепа: явившись на вечеринку к старому другу, они вдруг обнаружили себя в центре садомазохистской оргии с участием обдолбаных трансвеститов. Ну а почитатели неистовой Диаманды смогли, наконец, продемонстрировать окружающим «цыганочку с выходом» под вокальный аккомпанемент любимой певицы.
05. Angels of Light – How I Loved You (2001)
Отправив в 1997-м году своих Лебедей в свободный полет (как тогда казалось, навсегда), Майкл Джира не томился без работы: занялся вплотную делами собственной звукозаписывающей компании Young God Records, под вывеской The Body Lovers/Body Haters издал подборку «психо-эмбиентных» инструментальных опусов, а уже в 1999-м году явил поклонникам новое сияющее чудо — Angels of Light. В рамках данного проекта было записано пять полноформатных пластинок, лучшей из которых я с непоколебимой уверенностью могу назвать How I Loved You — мегаломанский шедевр, тем не менее весьма неоднозначно воспринятый многими «прогрессивными» критиками. Ему и принадлежит почетное пятое место в моем персональном списке самых любимых альбомов всех времен и народов.
Джира продолжил начатые на предыдущем диске – New Mother – исследования относительно новой для себя музыкальной территории с использованием широкого набора акустических (преимущественно) инструментов. При этом он сохранил ключевые аспекты эстетики ранних Лебедей, попутно продолжив свои лирические поиски трансцендентности. Как явствует из названия, основной объект медитаций Майкла – любовь, однако любовь амбивалентная, поскольку в его вселенной это понятие тесно взаимодействует с другими: ненавистью, насилием, унижением, страданием, экзистенциальной тоской. «Я ненавижу тебя за твою любовь», — поет он на главном треке альбома My Suicide, и эта строчка может служить эпиграфом ко всему творчеству великого Джиры.
04. Coil – Love’s Secret Domain (1991)
Содержательную часть лучшего творения самого взбалмошного дуэта британской эзотерической тусовки отображают заглавные буквы слов, образующих название этой удивительной пластинки – LSD. Хотя в данном случае уместнее было бы говорить об экстази. По признанию очевидцев, в процессе работы над диском данный препарат поглощался буквально килограммами. Роуз Макдауэлл, исполнившая на альбоме одну песню, в благодарность получила не банальные фунты стерлингов, а именно Е. Справедливости ради следует отметить, что и Джон Бэланс, и Питер Кристоферсон начали употреблять экстази еще в самом начале 80-х, то есть задолго до того, как он получил широкое распространение в среде продвинутых клабберов. А потому не удивительно, что к концу записи все участники сего незабываемого действа оказались на грани ментального коллапса.
Само название альбома навеяно фразой «dark secret love» из стихотворения Уильяма Блейка «Усохшая роза». Кстати, в текстах песен, представленных на пластинке, можно обнаружить немало скрытых и явных отсылок к обстоятельствам жизни и творческому наследию таких отчаянных английских маргиналов и безумцев, как Чарльз Симс, Дерек Джармен, Остин Осман Спэр, Джо Ортон и упоминаемый уже мною Уильям Блейк. Первоначально же альбом планировали назвать The Dark Age of Love. Поэтично, с оккультным налетом, но без дерзких намеков на «кислотную» реальность, в которой пребывали тогда Джон и Питер.
На музыкальные эксперименты Coil того периода огромное влияние оказал их друг и соратник Дженезис Пи-Орридж, который несколькими годами ранее записал свои первые эйсид-хаусные пластинки – Tekno Acid Beat, Jack the Tab и Towards thee Infinite Beat. Но именно Койл суждено было выпустить главный диск музыкального андерграунда всего десятилетия. Питер Кристоферсон в одном из интервью назвал Love’s Secret Domain «альбомом для вечеринки». Могу себе представить эту вечеринку… Тем не менее, танцевальные треки пластинки снискали просто ненормальную популярность на самых крутых подпольных дискотеках Лондона (и не только). Именно под эти композиции колбасилась продвинутая молодежь в начале 90-х. Дэйвид Кинан в своей книге «Эзотерическое подполье Британии» заметил, что Coil взяли новую танцевальную музыку и неуловимо перестроили ее ДНК.
В записи альбома, помимо упомянутой Роуз Макдауэлл, приняли участие Энни Энкзайети (ныне выступающая под творческим псевдонимом Little Annie), бывший ударник This Heat Чарльз Хейворд и неугомонный квазипоп-идол Марк Алмонд. Как раз песня в его исполнении — Titan Arch – и стала главным украшением пластинки. Композиции, не вошедшие в Love’s Secret Domain, которые Бэланс небрежно окрестил «отбросами любви», спустя пару лет всплыли на чудной компиляции Stolen & Contaminated Songs.
03. Julee Cruise – Floating into the Night (1989)
Рассвет эпохи культа личности Дэйвида Линча. Америка еще приходила в себя от недавнего погружения в пасторальное сумасшествие «Синего бархата», а впереди уже вырисовывались смутные очертания Черного Вигвама, надежно укрытого от посторонних глаз в таинственном лесу Твин Пикса, где совы совсем не те, кем они кажутся. И появление пластинки Floating into the Night в этот период было как нельзя кстати. Примитивистские тексты Линча, чарующая музыка Анджело Бадаламенти и ангельский голос Джули Круз стали компонентами самопальной взрывчатки, призванной незаметно вынести мозг впечатлительному меломану. К таковым, наверное, отношусь и я, поскольку к середине альбома меня каждый раз охватывает непреодолимое желание спрятаться под одеялом и ждать наступления той благословенной минуты, когда первые лучи солнца разгонят инфернальных обитателей ночных кошмаров, скрывающихся в самых темных закоулках дома. Разумеется, я немного преувеличиваю, однако каждая композиция диска таит в себе характерное линчевское нечто, заставляющее украдкой оглядываться назад с тайной надеждой, что причудливый карлик, требующий гармонбозию, танцует исключительно в твоем воображении.
02. Marc Almond – Mother Fist and Her Five Daughters (1987)
В 1987 году, в возрасте 30-ти лет, то есть в самом расцвете сил и способностей, Марк Алмонд записывает свой главный шедевр – Mother Fist and Her Five Daughters. Уже само название, позаимствованное, кстати, из короткого рассказа Трумена Капоте «Nocturnal Turnings» (автору легендарного «Завтрака у Тиффани» Марк и посвятил эту пластинку), скандализировало критиков и широкие слои неподготовленной общественности, продолжающей насвистывать Tainted Love. Вместе с тем, вряд ли этот вызывающе декадентский опус шокировал настоящих поклонников Марка, осведомленных о его тесных связях с наиболее одиозными представителями британского эзотерического подполья, в частности, Дженезисом Пи-Орриджом и дуэтом Coil. Заглавная же композиция стала бессмертным гимном мужской мастурбации и одновременно глумливым портретом «идеальной женщины»…
Mother Fist never gets angry
Mother Fist she never gets bored
I don’t have to feed her
I just have to need her…
01. Swans — Children of God (1987)
Что бы там ни говорили ярые поклонники 70-х и ахтунги, свято уверовавшие в то, что все разумное, доброе и вечное в музыке закончилось с последним боем часов 31-го декабря 1979 года, тем не менее следующее десятилетие подарило нам несколько альбомов, которые на раз-два-три убирают заслушанные до дыр «шедевры» легендарных рок-динозавров. К таковым альбомам относится и пластинка Последней Великой Американской Группы — Children of God.
После записи этого диска Лебеди перестали быть частью нью-йоркской андеграундной ноувэйвовой сцены и превратились в культурное (и культовое) явление общемирового масштаба. Пугающий шедевр Майкла Джиры сотоварищи серьезно повлиял на формирование мировоззрения и музыкального вкуса будущих участников таких групп, как Godflesh, Sunn 0))), Byla, Isis, Neurosis, Scorn, Nadja, Endvra, Nine Inch Nails, Naevus, Six Organs of Admittance, а также нескольких тысяч мрачных интеллектуалов, нашедших в нем воплощение своих мизантропских фантазий. Для всех них эта пластинка и поныне служит объектом почти религиозного поклонения.
Ну а кроме того, на этом альбоме впервые во всей своей масштабности обнаружился талант запредельной девушки Джарбо, которой суждено было перевернуть жизнь Майкла Джиры и заметным образом изменить звучание Лебедей: нойзовый террор первых пластинок Swans сменился завораживающе-потусторонней атмосферностью и возвышенной меланхолией. Музыканты стали больше внимания уделять звуковым нюансам, что проявилось и в общей структурированности композиций, и в их стилистическом разнообразии: на этой удивительной пластинке ПОСТ-готические баллады (In My Garden) мирно соседствуют с ПРОТО-думовыми номерами (Sex, God, Sex). А заканчивается все мистериозным квазигимном Children of God, украшенным бэк-вокалом Джарбо.
