1. Теперь говорят и сказывают-рассказывают…
Помимо всего прочего, 2005-й год ознаменовался появлением альбома Aucassin еt Nicolette, записанного французским музыкантом Эриком Роджером, который предпочитает скрываться под псевдонимом Gae Bolg (Gaë Bolg and the Church of Fand) В музыкальных кругах Эрик прославился своим участием в группе Sol Invictus — культовом проекте блаженного толстяка с бурным прошлым и умиротворенным настоящим Тони Уэйкфорда. Впрочем, в сольных работах самого Роджера влияние масштабного британца прослеживается крайне слабо.
О псевдониме. Гае Булг — это «смертельное копье», коим знаменитый персонаж ирландских мифов Кухулин неустанно разил своих многочисленных недругов обоих полов. А копье это ему презентовала легендарная и воинственная царица Скатах. Слыхали о такой? Дамочка, кстати, лично обучала нашего героя всевозможным боевым искусствам. Оружие было изготовлено из костей морского зверя, но вот какого именно — науке неизвестно.
Альбом Aucassin еt Nicolette является удачным современным образцом музыкальной интерпретации классического литературного произведения. В данном случае — французского рыцарского романа (хотя по размеру — это скорее все же повесть) первой половины XIII столетия «Окассен и Николетта».
Слушайте искусный стих
И рассказ из уст моих
О влюбленных молодых
Николетте с Окассеном —
Как пришлось ему томиться
И тревожиться бессменно
О подруге светлолицей.
Эти песни и рассказ
Мной составлены для вас.
В мире сыщется ль такой,
Кто, измученный тоской,
Не обрел опять покой,
Не забыл свои страданья
При моем повествованье? —
Так оно прекрасно!
Из числа себе подобных произведение выделяется непривычным для литературы той эпохи комбинированием поэзии и прозы: девятнадцать из сорока одной главы написаны именно в стихотворной форме. Сам автор, от лица которого ведется повествование, именует свое бессмертное творение «песней-сказкой» (chantefable).
Кстати, об авторе. Принято считать, что история не сохранила для нас подлинное имя создателя сего трогательного сюжета, однако некоторые источники автором романа называют некоего Крестьена де Труа. Как бы то ни было, сказание об Окассене и Николетте заслуживает упоминания наравне с «лав стори» Адама и Евы, Тристана и Изольды, Ромео и Джульетты, а также светлокожей рабыни Изауры и наследника миллионного состояния (по совместительству — страстного борца за права угнетенных) Альваро Сантана де Соуза.
Итак, в центре повествования — любовь благородного рыцаря и христианина с арабским именем Окассен к плененной сарацинке и мусульманке с французским именем Николетт. Была ли в том специфическая ирония автора или он попросту не заморачивался над именами героев — мне неведомо. Специалисты же к какому-то определенному выводу так и не пришли. Сюжет, конечно же, банален, но и спустя восемь веков творцы многочисленных «мыльных опер» ничего оригинальнее придумать так и не сподобились.
Жил в Бокере Окассен
За оградой гордых стен.
Полюбил он Николетту,
Захотел женою взять,
Но отец невесту эту
Сжить готов совсем со свету,
Увещает сына мать:
«Ты безумец! Пусть она
И прекрасна, и стройна,
Только знай: она из плена
Куплена близ Карфагена.
Не роняй свою ты честь —
Познатней невесты есть».
«Мне других невест не надо,
В ней одной моя отрада,
Весела она, красива.
Сердце радует на диво,—
Так она любима!»
Отец Окассена, граф Бокерский, давно и безнадежно ведет войну с другим графом — Валенским. Силы потихоньку покидают старика, и решает он привлечь к сему славному делу своего возмужавшего сына. Тот, однако, совсем не торопиться пополнить боевые ряды рыцарей, поскольку уже нашел себе занятие поинтереснее: денно и нощно вздыхать о прекрасной Николетте, чья талия «была «такая узенькая, что вы смогли бы обхватить её пальцами двух рук». В общем, намылился Окассен идти не на поле брани, а под венец. Граф Бокерский, разумеется, подобное желание единственного сына и наследника совсем не приветствует. Даже предлагает ему в жены любую императрицу, лишь бы тот одумался и окстился. В конце концов пришлось пригрозить нерадивому отпрыску утратой родового замка. Так Окассен становится рыцарем и на время разлучается с объектом своего благородного вожделения.
Такова завязка сюжета. Далее героев ждут всевозможные приключения (сражения, бегства, погони, морские странствия, переодевания и тому подобное), в ходе которых они доказывают и нам, и друг другу свою любовь и преданность. Заканчивается роман их предсказуемым воссоединением.
С Окассеном в час рассвета,
Обвенчалась Николетта,
Госпожой Бокера стала.
Радостей ждало немало
Окассена вместе с ней,—
После бед минувших дней
Их любовь торжествовала.
Я на том их покидаю,
Песню-сказку я кончаю,—
Все и так понятно!
Все и так понятно, кроме одного: почему этот роман упорно называют рыцарским? Главный герой облачается в рыцарские доспехи с явной неохотой (и под угрозой потери благосостояния) и по ходу действа думает только о том, как бы побыстрее похерить игру в ратную доблесть и наконец заключить в объятия страстную сарацинку. Обладательницу тонкой талии и иных прелестей, коих стыдливо обошел вниманием средневековый поэт, тоже интересовали отнюдь не боевые достоинства знатного возлюбленного. Плутоват был наш автор, однако: создавая канонический рыцарский роман, он немало поизголялся над его куртуазной формой и содержанием. Ведь недаром историю Окассена и Николетты в эпоху раннего Возрождения разыгрывали перед публикой жонглеры.
Эту иронию (и даже скрытый цинизм) отлично уловил и отобразил в своей музыке Эрик Роджер, Gae Bolg.
А в нынешнем году Эрик осуществил наконец свою давнюю мечту и выпустил полноценный альбом симфонической музыки собственного сочинения — La Nef des Fous I. Название пластинки переводится как «Корабль дураков», из чего следует, что на создание данного опуса Эрика вдохновили хрестоматийная сатирическая поэма Себастьяна Брахта, а также знаменитое полотно гениального нидерландского живописца Иеронима Босха.
Судя по всему, мы имеем дело с первой частью масштабной симфонии; сколько же их будет всего пока неизвестно, поскольку свою работу на ней Эрик еще не закончил. Все композиции, вошедшие в альбом, были исполнены «в живую» академическим симфоническим оркестром (насчитывающим свыше ста музыкантов) в 2006-м и 2008-м годах во время двух парижских концертов, а затем подвергнуты студийной обработке. Так что, никакого «эффекта присутствия» и не ощущается.
Важно отметить, что Эрик Роджер — не простой рок-музыкант, заигрывающий с симфоническими оркестрами в угоду изменчивой моде; он получил консерваторское образование и на хлеб себе зарабатывает преподаванием классической музыки. Соответственно, перед нами не очередная дилетантская поделка, а работа истинного знатока сложных симфонических форм.